За все 4 года бытности в ранге премьер- министра, Зураб Ногаидели не ездил в Москву столько, сколько ездит последние 2 месяца. Во время этих визитов «статус» Ногаидели постепенно рос, и уже к четвертой или шестой поездке его лично принял реальный правитель России Владимир Путин. Соответственно, мы еще раз услышали, что Путин любит Грузию, и в выражении своей любви к грузинскому народу ему мешает плохая власть Грузии.
По мнению политолога Андро Барнова, возможно, российский премьер сделает акцент именно на Ногаидели, однако другое дело, насколько оправдает надежды Путина его бывший коллега.
-Путин не откажется ни от одной фигуры, которая сможет начать какое-то революционное движение. Другое дело, насколько это сможет Ногаидели. Путин явно показывает, что он открыт для любого такого контакта. Любопытно послушать самого Зураба Ногаидели, почему он это делает и какие преследует цели.
-Интересен сам факт — премьер-министр России принял руководителя рядовой партии. К тому же не особо рейтинговой партии. Не допускает ли Россия еще одну ошибку? Она в течение ряда лет делала ставку на Игоря Гиоргадзе, потом продвинула на передний план Александра Ебралидзе. А сегодня, по оценке самой российской прессы, продвигает Ногаидели.
— Не хотелось бы заранее что-то говорить, чтобы мы не оказались в режиме сплетен. Однако, ожидаю, что Россия выдвинет кого-то, кем может быть, или не быть, Ногаидели. Потом она начнет делать в его адрес значительные уступки так, чтобы в глазах народа повышалась легитимация этой фигуры. Если предположить, что поездка господина Ногаидели в Цхинвали перед освобождением тирдзнисских детей является знаком этого, то надо ждать, что именно он и будет этим фигурантом. А может, будет не так. Пока еще небольшой период для того, чтобы было ясно — такая фигура господин Ногаидели, или нет. Не думаю, что это что ни- будь да даст. России нечем оправдаться и нечего предложить. Эта страна и эта администрация вообще отрицает существование Грузии. Если наше общество настолько не подготовлено, что поддастся на такое, тогда ситуация безвыходная. У меня надежда как раз на то, что это не так.
-Самый болезненный вопрос для нас — территориальная целостность.
-Дело может дойти до того, что Россия или какой-нибудь ее глашатай скажет, что если мы уберем Саакашвили, Россия вернет нам территории. Это цинизм. В таком случае России открыто придется сказать абхазам и осетинам, – вы для меня игрушки, а не народ. К тому же, где гарантии, что русские сдержат слово?! Не хочу предвосхищать события, но весь сценарий ясен. Я хочу сказать, что если Россия выведет войска, подпишет международные обязательства, опять признает территориальную целостность Грузии и станет хорошим игроком, тогда президент Грузии сам уйдет на заслуженную пенсию. Получится, что он всего достиг. Если Россия не сделает это, все остальное будет блефом.
-По одной из версий, Россия с помощью вышеназванной фигуры предложит проект конфедерации, в которой гарантом защиты прав абхазов и осетин будет официальная Москва. А эта конфедерация будет выдаваться за восстановление территориальной целостности Грузии.
-Я допускаю и такую версию. Но, повторяю еще раз, даже самый заманчивый сценарий, а то, что вы привели примером, в самом деле, не самый заманчивый, мы не можем считать достоверным, если, конечно же, такой сценарий не будет подкреплен гарантиями. А гарантии не могут существовать в условиях, когда тут у нас стоит российская армия и правителей этих регионов назначает Москва. Все это блеф, и если мы кому-нибудь и дадим право вешать нам лапшу на уши, то это наша проблема.
-Вернемся к фигуре Ногаидели. Не может ли быть опасной для государства возможное сотрудничество Ногаидели и русских по той причине, что Ногаидели в течение ряда лет был членом Совета безопасности и владеет большим количеством информации?
— В течение ряда лет Ногаидели был и членом Совбеза, и премьер-министром. Он знает, как свои пять пальцев, многие процессы, протекающие в Грузии, о которых мы с вами вообще представления не имеем. Разумеется, он воспользуется всем этим.
-Помимо Ногаидели в Москву ездят и другие. Одни это называют «народной дипломатией», другие «диалогом обществ». Если сказать без всякого приукрашивания, является это сотрудничеством со страной-оккупантом, или нет?
-Сотрудничество, реально, означает коллаборационизм. На самом деле я бы не назвал все эти контакты коллаборационизмом. Однако, все это, как минимум, выражение очень низкого уровня национального самосознания. Разумеется, неспособность сохранить принципиальную позицию в отношении оккупантов ни о чем хорошем не говорит.
-Однако, наверное, есть люди, которые искренне полагают, что беседа с российскими политиками или экспертами имеет смысл. Может ли, на ваш взгляд, такой диалог дать хоть малую толику положительного результата?
-Несомненно, однако, главное, статус — кто с кем говорит. Я, например, с удовольствием поговорю с любым российским экспертом. Но, говорить с каким- либо российским политиком — членом партии власти или представителем власти- ни при каких условиях не буду. Разговор разговору рознь, смотря, о чем говорить. Когда ты идешь и говоришь- знаешь, власть Грузии что-то не может решить, и может, ты поможешь решить, — осознанно или неосознанно, перебираешься в правление чужой страны. Сегодняшней властью не все довольны. Однако не это имеет значения. Речь идет о том, сохраним мы независимость и самобытность, или уже не можем нести эту ношу и хотим вручить ее кому-то. Если мы сами не можем построить вокруг себя ограду и на каждое мановение пальца будем бегать в Москву в жажде пряников. Это очень принципиальный вопрос. Я совершенно уверен, что подавляющая часть общества думает иначе и причем, настолько иначе, что возможно, удивимся. Есть часть, которую попробует использовать Россия. Но я не вижу в Грузии критическую массу, которая захотела бы отказаться от независимости и вернуться в коммунистическое прошлое.
